– Что ты, Крапивин, на этот раз натворил?

– Ничего, – поспешила заверить директора музыкантша, покраснев еще сильнее под его любопытным взглядом.

Константин Викторович улыбнулся и пояснил:

– На него все жалуются последнее время, совсем от рук отбился.

– Конечно! – воскликнул Ваня. – Когда моих абсолютно здоровых подруг хотят отправить в клинику, я молчать не стану!

– Какие еще клиники? – не понял директор.

Музыкантша не дала ему ответить:

– Я лишь сказала…

– Ага, сказала, что Инну нужно в клинику отправить! – Не так-то легко было заткнуть Ване рот, точнее – невозможно.

– Зачем? – еще сильнее удивился Константин Викторович.

Учительница застонала:

– Вовсе не так я сказала! И вообще, – она с неподдельным страданием взглянула на директора, – такой внешний вид просто недопустим в стенах школы!

– Ах, вид, – протянул директор, – так ведь формы у нас нет.

– Может, и нет, но ведь есть какие-то общепринятые…

– Формы нет, – вконец обнаглев, оборвал ее Ваня, – каждый ходит, как ему нравится. Если бы все одевались, – он смерил ее насмешливым взглядом, – в монашеские рясы, человечество бы уже вымерло!

– Ваня, Ваня, – попытался утихомирить его директор, – что-то ты слишком уж разошелся.

– Школа – не то место, где занимаются спасением человечества от вымирания! – не успокаивалась музыкантша, ощущая себя под защитой директора.

Инна пихнула друга в бок, чтобы он прекратил болтать и можно было уже наконец пойти по домам.

– Я считаю… – приободренная всеобщим молчанием, начала было учительница, но Константин Викторович коснулся ее плеча:

– Галина Васильевна, одежда – это один из важнейших элементов самовыражения нынешней молодежи, я не стал бы так серьезно к этому относиться.

Инна поймала его взгляд – примерно в том районе, где заканчивалась ее юбка, и улыбнулась.

– До свидания, Константин Викторович, ваша политика управления школой очень продуктивна! Не замечать мелочей, а заниматься чем-то глобальным – вот бы все брали с вас пример. – Инна покосилась на музыкантшу и под руку с Ваней, который впервые ничего не прибавил, направилась к выходу.

Училка была повержена, но Инне это не доставляло радости. Страшненькая, не замужем, одевается хуже всех в школе… Инна могла понять ее чувства. Но уважать ее – никогда! Химичку Инна уважала. Та хоть и скрежетала зубами, но считала себя выше того, чтобы прицепиться к чьей-то короткой юбке или занижать из-за этого оценки. По-женски Светлана Юрьевна была образцом мудрости. Во всяком случае, на людях. Как она ведет себя наедине с возлюбленным – оставалось тайной. Раньше мысли об этом вызывали у Инны жгучую ревность, а сейчас почему-то даже не задели.

Три дня прошли скучнее некуда. Константин Викторович не обделял Инну своим вниманием, Ваня не переставал шутить на эту тему, музыкантша демонстративно проходила мимо нее, учителя были какими-то вялыми, словно они раньше учеников уже отправились на каникулы, ну а химичка держалась молодцом, даже похвалила одну из Инниных довольно-таки нескромных кофточек.

Инна уже почти добралась по нерасчищенной дороге до школы, когда увидела Артема в компании той самой «рыжей шубки». Сердце ее екнуло… Она замедлила шаг, хотя и так шла медленнее некуда – снегу навалило на всю зиму вперед. Раздумывала девушка недолго. Набравшись храбрости, а скорее даже наглости, она окликнула парня. Артем заметил ее и остановился. Спутница что-то ему сказала, лишь тогда он подошел.

– Привет, как дела? – Он сдержанно улыбнулся.

Инна ощутила, как бешено по ее венам разлилась кровь, и выдохнула:

– Теперь намного лучше.

– Почему?

Инна покосилась на переминающуюся с ноги на ногу девушку в рыжем меху и поняла, что больше не хочет играть.

– Тебя увидела, – просто призналась она.

Артем молча отвел глаза. А ей так хотелось, чтобы он снова посмотрел на нее тем долгим, волнующим до покалывания в кончиках пальцев взглядом, улыбнулся, как раньше…

– И я рад тебя видеть, – нехотя признался он, продолжая смотреть куда-то в сторону.

– Что-то незаметно, – с улыбкой упрекнула его Инна.

Артем все-таки посмотрел на нее.

– Как директор?

– Директор… – Она перестала улыбаться. – Да вроде нормально.

– Ну и хорошо, – парень кивнул на свою подружку, – пойду, а то потом будет весь день упрекать.

– Такая строгая? – с наигранной веселостью пробормотала Инна.

– Все вы, девчонки, строгие, – поморщился Артем и коснулся горла, – с виду – нежные цветы, а хватка как у бультерьера.

Они попрощались. Парень вернулся к своей подруге, а Инне оставалось только придумать, как бы укусить себя за локоть. В ней боролось желание всплакнуть и разозлиться. Сколько она себя помнила, никогда ей не приходилось проливать такое количество слез из-за парня! Даже смерть любимого хомячка еще в детском саду оказалась не такой болезненной.

Инна прищурилась вслед удаляющейся парочке. Нет, плакать она больше не станет! Тут нужно что-то более изобретательное… И она уже знала – что именно.

– Когда мне приходится видеть у девушек такое выражение лица – жди беды, – незаметно подошел Константин Викторович. Он улыбался ей и продолжал чего-то ждать.

Спохватившись, что она продолжает стоять посреди дороги, Инна посторонилась.

– Все, что касается девушек, – самая настоящая беда, – глубокомысленно произнесла она, думая в этот самый момент о «рыжей шубке». Сама она предпочитала серый цвет и собиралась доказать Артему, что он ничем не хуже, а может, даже лучше рыжего!

Воплощать план по устранению «рыжей шубейки» в действие Инна начала, не откладывая дела в долгий ящик. Ждать она не могла и не хотела. А частенько посещавшие ее мысли о предательстве Артема там, в старой гимназии, под лестницей, она гнала подальше. «Я разберусь с этим потом, – успокаивала она себя. Не хотелось ей испортить все дело из-за своей давнишней обиды. – Ну, посмеялся он тогда в компании, а сколько раз я сама над кем-то так же смеялась?» – рассуждала Инна, поглядывая на часы, а потом – на здание гимназии, где в эту минуту прозвенел звонок с седьмого урока. Сегодня она запланировала «случайную» встречу с парнем своей мечты и надеялась только на одно: что Артем будет один. Надеждам ее не пришлось сбыться. Он появился в одиночестве, но его сразу же догнала компания парней. На этот раз Инне не хотелось его звать, поэтому она просто направилась в другую сторону и, якобы только-только заметив его, остановилась. Ее приметил парнишка из одиннадцатого класса, видно, с наметанным глазом на красивых девушек, и показал другим. Расчеты Инны оказались верными: Артем подошел к ней.

– Наверное, твои дела за два дня не успели измениться, – улыбнулся он, – или я не прав?

«Ой, как ты не прав», – подумала она, но произнесла заранее заготовленный текст:

– Дела так себе, ну да это как обычно перед праздником.

– А что за праздник?

– У меня завтра день рождения, – преспокойно соврала Инна.

– Да ты что? – Парень как-то недоверчиво хмыкнул. – Говорят, заранее не поздравляют!

– Ага, – она все продумала и даже избитую фразу о преждевременных поздравлениях. Сестранаверное, около десяти раз слышала этот диалог, отрепетированный вдоль и поперек.

– Почему же дела так себе, ведь день рождения – светлый праздник? – спросил Артем.

– Да, может, он и светлый, но выпал на неудачный день: середина недели.

– Ну и что?

– Многие, кого я пригласила, не смогут прийти.

– А перенести празднество не хочешь?

– Нет, я люблю справлять именно в этот день.

– Понятно. – Артем взглянул на ожидавших его друзей и махнул им рукой, чтобы те уходили.

Инна еле сдержала улыбку: первый раунд она выиграла!

– Проводить тебя? – спросил Артем.

Она сделала вид, что раздумывает, но тянуть с ответом не стала:

– Если ты не занят, конечно.

– Вроде свободен.

Второй раунд кончился, не успев начаться! Инна ликовала.